Трамонтана [СИ] - Михаил Григорьевич Бобров

Человек сморщился и активировал кнут.

Щелчок усилителя — ядро как огнем окатило. Несколько мгновений терпеть можно, а потом все системы отключатся — и болтайся без хода, без чувства воды — мерзость!

Пришлось отвечать:

— Новороссийск слушает.

— Доложить наличие помещений для проживания людей.

Это с удовольствием:

— Помещения для проживания людей не предусмотрены конструкцией.

— Доложить расход времени и ресурсов для выращивания жилых помещений на шестьдесят человек.

— Шесть тонн активной массы. Сорок часов активного времени.

Против ожидания, человек не возмутился. Как будто предполагал именно такой ответ. Обратился к охране:

— Майор, ставьте лагерь прямо на полубаке. Жилье для нас будет готово через двое суток.

Майор без удивления и вопросов — а отчего на берегу не подождать, зачем на ветру зябнуть? — коротко рявкнул на своих дрессированных медведей, и те захлопали куполами надувных палаток, растянули брезент… Вот же сволочь! Надо было сразу сказать как есть: полторы тонны и пять часов. Теперь отрастут кубрики раньше срока, догадаются, что надула. Отрастут в обещанный срок — терпеть это стадо на палубе сорок часов. И куда они гадить будут?

А человек все не унимался:

— Новороссийск!

— Новороссийск слушает.

— Доложить знание правил предупреждения столкновений судов.

— Правила две тысячи тридцать восьмого года имеются в базе данных.

— Приказываю. Все маневры всегда рассчитывать с учетом ППСС. Повторить приказ.

— Все маневры всегда рассчитывать с учетом ППСС.

— Фух… Хорошо… Теперь — рассчитать маневр подхода к заправщику. Приготовить горловины для приемки активной массы!

Он что, на самом деле собирается делать все это немедленно? У людей же сейчас ночь. Они спят. А впрочем — чье это дело? Захотел командовать — командуй.

— Курс получен.

— Показать курс на экране. Сюда, в боевую рубку… Так, вижу. Курс принимаю. Приказываю: подход по расчетному курсу на скорости полтора узла. Остановка по достижению форштевнем линии створных огней. Выполнение маневра по сигналу «делай». Повторить приказание!

— Подход на скорости полтора узла. Остановка по достижению форштевнем линии створных огней. Выполнение маневра по сигналу «делай».

— Вопросы есть?

Молчание. На полубаке брякают котелками морпехи; в растяжках свистит ветер; в ночи мерцают огоньки.

— Новороссийск!

— Новороссийск слушает.

— Вопросы по задаче есть?

— Задача ясна.

— Делай!

Кнехты проваливаются в палубу. Канаты скользят по бортам и тонут — они же не из материала корабля. Холера, надо было приказать смотать канаты… Движется плавно… Будь это на обычном корабле, сказал бы: хороший механик. Механик на жаргоне — «дед»… Прав был дед Юрий: веток развития ровно две и не более.

Первая ветка: корабль на самом деле дурень. От природы, либо же прикидывается, не суть. Суть — приказы выполняет сугубо буквально. Ошибешься в букве — впилится в стенку или выкинется на мель. Если дураком только прикидывается, то может еще и немного навредить. Например, сейчас довернуть корму, чтобы намотать канаты на винты. И задача сорвана — и винить некого, кроме лопуха-капитана.

Вывод: управлять кораблем в одиночку невозможно физически. Нужна хоть минимальная, но команда. Имейся на борту боцман, он бы сначала смотал канаты, отрапортовал: «за кормой чисто!» — и только потом рулевой начал бы маневр…

Вторая ветка: Корабль не просто разумен, а помогает осознанно. Сам за собой подбирает.

Только в этом случае флот имеет боевую единицу, адмирал не подписывает лишние похоронки, а командир корабля живет более месяца. Ну или сколько там надо будет корабельному мозгу, чтобы подстроить несчастный случай неугодным людишкам.

Как научить кошку жрать горчицу?

Элементарно, Ватсон!

Но ведь разумная кошка, вместо вылизывания, пожалуй, отвесит неиллюзорных живодерам-экспериментаторам.

Правильно, Ватсон. Нам же только и надо — иметь доказательство, что кошка разумна.

Так ведь истерика подопытного сама по себе ничего не докажет. Был же опыт: красная лампочка — электрошок, зеленая — банан. Когда случайно включили обе, обезьяна заверещала и принялась плеваться в экзаменаторов.

Значит, Ватсон, требуется так построить ситуацию, чтобы обидеться могло только разумное существо. Если поймет, что его обидели — вот оно и доказательство разумности.

А дальше — как эсэсовцы?

Вообще-то, Ватсон, лунный ландшафт вместо сорока домов улицы Мира вы тоже наблюдали. Вы же мой внутренний голос. И кто на борту эсэсовец, еще бо-о-ольшой вопрос.

Но теперь-то защита от кошки худо-бедно обеспечена прошивкой в ядре. Можно отключить ядро от механизмов или совсем парализовать. Помощи от такого кораблика уже не будет, но хотя бы базу бунтарь не разнесет.

Правильно, Ватсон. Но вот на борту кошки в этот момент керосинчика хлебнут по полной…

* * *

— Полный ход, циркуляция к осту, поражение целей внутри циркуляции главным калибром — курс на экран, распределение башен доложить.

— Первая и вторая — цель три. Третья и четвертая — цель четыре.

— Курс вижу. Курс принимаю. Распределение целей принимаю. Начало маневра через одну минуту…

Надо было беспокоиться сразу! Человек оказался неожиданно умным. Например, поднявшись на борт, не затребовал аватару корабля к себе, чтобы отдавать приказы через нее. Человек не вертел головой, не охал и не ахал, выслушивая, на что способен линкор.

И еще — человек довольно быстро научился отдавать приказы с ограничениями. Подловить его буквоедским выполнением приказа получалось только раз в день. А ведь неделю назад новый командир «Новороссийска» каждый час приказывал что-нибудь этакое, что при буквальном выполнении оказывалось вредным, опасным, даже разрушительным. Спохватившись, человек верещал: «Дробь!!!» и активировал кнут. Ошибка человеческая радовала, но после пары десятков ударов кнута — сама мысль извратить очередной приказ вызывала неприятное зудение во всем объеме корабля. Как будто бы все чесалось — но изнутри.

Самое главное — человек первым делом приказал выходить в море! Двигаться! Чувствовать скулами набегающий поток; слышать визг и треск салаки под термоклином; ловить антеннами перепляс разрядов и сообщений!

Корабль и в самом деле стоял на приколе слишком давно. Человек это понял и «бросил кость», «сделал шаг навстречу» — как там еще это называлось в их языке — запутанном, напичканном бессмысленными ассоциациями.

Джулия и радовалась пробежке — ну не называть же походом жалкие полтысячи миль по Черному Морю, да еще и в «бархатный сезон»! — и злилась, что удовольствие это от вражеской подачки.

* * *

— Подачки твои засунь в ж… Откуда взял! Пока я мужа не позвала!

— Тамара Степановна, мне деду Юрию так и сказать?

— Какому еще деду… Юрка???

— Дедушка мой, Юрий Сергеевич, просил кланяться. Был у него неделю как, вот передавал он…

— Так, стоять. Где был?

— Ну так в Рожке, он же там